Мятлев Иван Петрович  родился в 1796 году в Петербурге. Принадлежал к старинному, богатому дворянскому роду. Воспитывался дома, под руководством аббата.
          В 1813-1814 годах Иван участвовал в походах против Наполеона. В 1821 году поступил на службу в департамент мануфактур и внутренней торговли. Через несколько лет становится статским советником и камергером. Общался с Пушкиным, Вяземским, Крыловым, Лермонтовым и Жуковским. Стихи поэт начал писать рано, любил читать их в кругу друзей. В 1934-1835 годах выходят два сборника его стихов. Умер Мятлев Иван Петрович в 1844 году.

                           Тарантелла


1

Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

Говорит душе беспечной:
«Пой, любуйся, веселись!
Дивен мир, но мир не вечный!
Выше, выше понесись,
Жизни слишком скоротечной
Не вдавайся, не держись.
Думам здесь не развернуться,
Не успеешь оглянуться —
Всё прекрасное пройдет!
А на небе безопасно,—
Небо чисто, небо ясно,
В нем обширнее полет».

2


Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

«Посмотри: уж догорает
Освещенье на пирах,
Шум оркестров затихает,
И одна, почти в слезах,
Дева бедная вздыхает
Об утраченных часах.
Посмотри: завяли розы;
Посмотри: лиются слезы…
Где забав горячий след?
А на небе всё прекрасно,—
Небо чисто, небо ясно,
Даже облачка в нем нет!»

3

Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

«Как цвела и как любила
Эта юная чета;
Восхищала, веселила
Их любовь, их красота!
Тут измена, здесь могила;
Всё земное — суета.
Как непрочно всё, что мило!
Счастье многое сулило,
Но сдержало ли обет?
А на небе всё прекрасно,—
Небо чисто, небо ясно,
И обмана в небе нет».

4

Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

«Вот счастливца окружают
Дети, други, как цветы
Вкруг его благоухают…
Но надолго ль? Видишь ты,
Друг за другом отпадают,
Точно с дерева листы,—
И один, осиротелый,
По дороге опустелой,
Пригорюнясь, он идет.
А на небе всё прекрасно,—
Небо чисто, небо ясно,
Там разлука не живет».

5

Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

«Увлекаешься ль мечтою
Славы доблестных трудов?
Видишь стаю за собою
И зоилов, и врагов,
Ты обрызган клеветою,
Ты везде встречаешь ков;
Твой восторг охладевает,
Чувств святыню оскорбляет
Света хохот, света лед.
Но взнесись на небо ясно,—
Там свободно, там прекрасно,
И оно тебя поймет».

6

Вот луна глядится в море,
В небе вещая горит,
Видит радость, видит горе
И с душою говорит…

Говорит душе унылой:
«Мир роскошный опустел
Для тебя, и легкокрылый
Дух веселья отлетел,—
Но крепись духовной силой,
Нет, не в мире твой удел!
Твой удел вот здесь, меж нами,
Меж блестящими звездами
Прежнее тебя всё ждет,
Всё, что мило, что прекрасно,
Небо чисто, небо ясно
Для тебя здесь бережет».

                           Старушка

Идет старушка в дальний путь,
С сумою и клюкой;
Найдет ли место отдохнуть
Старушка в час ночной?

Среди грозы кто приютит?
Как ношу донесет?
Ничто старушку не страшит,
Идет себе, идет…

Присесть не смеет на часок,
Чтоб дух перевести;
Короткий дан старушке срок,
Ей только б добрести…

И, может быть, в последний раз
Ей суждено туда,
Куда душа всегда рвалась,
Где кончится беда.

Во что б ни стало, а дойти,
Хоть выбиться из сил,
Как бы ни страшно на пути,
Чем путь бы ни грозил.

Так в жизни поздние лета
Сильней волнует кровь
Души последняя мечта,
Последняя любовь.

Ничто не помогает нам —
Ни юность, ни краса,
Ни рой надежд, младым годам
Дарящий небеса.

Одна любовь взамен всему,
И с нею мы идем,
И с нею горестей суму
Безропотно несем.

Спешим, спешим в далекий путь.
Желали бы бежать...
Присесть не смеем, отдохнуть,
Чтобы не опоздать.

Бесщадно гонит нас любовь,
Пока дойдем туда,
Где навсегда остынет кровь,
Где кончится беда.

                         Разочарование

Я ошибся, я поверил
Небу на земле у нас,
Не расчислил, не измерил
Расстояния мой глаз.
И восторгу я предался,
Чашу радости вкусил,
Опьянел и разболтался,
Тайну всю проговорил!
Я наказан, без роптанья
Должен казнь мою сносить,
Сиротой очарованья
Век мой грустный пережить.
Мне мгновенно засияла
Между туч одна звезда,
Сердцу небо показала
И сокрылась навсегда!
Но вот там, за облаками,
Я найду ее опять…
Там не расстаются с вами,
Там вы можете сиять.

                                    ***
                          (3 апреля 1843)

Но, ах, достоин ли я, грешный,
Чтобы меня Спаситель посетил?
Нет, прелестям юдоли здешней
Себя я слишком посвятил.
Земной любви, земной отраде
Я слишком жертвовал душой,
И дал угаснуть я лампаде,
В которой был огонь святой.
Как мытаря, моё воззванье
Ты не отринь, прими, Господь!
Ты возврати мне упованье
И умири земную плоть!
Неверью моему, сомненьям
Ты благодатно помози,
И для меня над обольщеньем
Твой крест победный водрузи!

                       Воскресение Лазаря
                          (3 апреля 1843)

Четверодневен Лазарь был,
Холодным саваном обвитый,
Тяжёлым каменем накрытый,
Когда его Спаситель воскресил,
И слова одного довлело,
Чтоб огнь и жизни, и любви
Опять зажечь в его крови,
Уже навек оледенелой.

Подобно Лазарю, обвит
И я житейской пеленою,
Тяжёлой суетой земною
Как будто каменем накрыт.
Но изреки Спаситель слово,
Но снизойди святая благодать -
И я душой воспряну снова,
Я верой озарюсь опять.

Улягутся земные бури,
Туман страстей исчезнет вдруг,
И светлою звездой в лазури
- Небес мой засияет дух;
Я в вожделенную стихию
Душой свободной погружусь,
И, преклонив колена, выю,
Я с сокрушеньем помолюсь;
Перед Владыкою творенья,
Виновником всех бытия,
Яко кадило всесожженья,
Исправится мольба моя.

Но, ах, достоин ли я, грешный,
Чтобы меня Спаситель посетил?
Нет, прелестям юдоли здешней
Себя я слишком посвятил.
Земной любви, земной отраде
Я слишком жертвовал душой,
И дал угаснуть я лампаде,
В которой был огонь святой.

Как мытаря, моё воззванье
Ты не отринь, прими, Господь!
Ты возврати мне упованье
И умири земную плоть!
Неверью моему, сомненьям
Ты благодатно помоги,
И для меня над обольщеньем
Твой крест победный водрузи!

                               Падучая звезда

Вот падучая звезда
Покатилась, но куда?
И зачем ее паденье,
И какое назначенье
Ей от промысла дано?

Может быть, ей суждено,
Как глагол с другого света,
Душу посетить поэта,
И хотя на время в ней
Разогнать туман страстей,
Небо указать святое,
И всё тленное, земное
Освятить, очаровать.

Иль, быть может, благодать,
Утешенье, упованье
В ней нисходит на страданье,
Как роса на цвет полей
После зноя летних дней,
Жизнь и радость возвращая.

Может быть, любовь святая
В сердце юное летит
И впервые озарит
Всё заветное, родное,
И блаженство неземное
В это сердце принесет.

Может быть, она ответ
На молитву и на слезы,
И несет былого грезы
В дар тому, кто и любил,
И страдал, и пережил
Всё, чем жизнь его пленяла,
А теперь тоска застлала
Этот светлый небосклон.

Может быть, она поклон
Друга, взятого могилой,
И привет его унылый
Тем, кого он здесь любил,
О которых сохранил
Память в жизни бесконечной,
Как залог союза вечный
Неба с грустию земной.

Может быть, она с слезой
Ангела несет прощенье,
Омывает прегрешенья
И спокойствие дарит.
Может быть, она летит
С новой, детскою душою,
И обрадует собою
В свете молодую мать.

Может быть, но как узнать?
Как постичь определенья
Их небесного паденья?
Не без цели их полет:

Человека бережет
Беспрестанно провиденье,
И есть тайное значенье
В упадающих звездах —
Но нам только в небесах
Эта тайна объяснится.
А теперь, когда катится,
Когда падает звезда,
Мы задумаем всегда
Три желанья, три моленья,
Ожидаем исполненья,
И ему не миновать,
Если только досказать
Всё, покуда не умчится,
Не погаснет, не затмится,
Не исчезнет навсегда
Та падучая звезда,
По которой загадали,
Помолились, пожелали.